Кто же мог подумать, что под личиной Источника Мудрости Мимира кроется исполинская мощь Источника Миров! Там, на Небе, а точнее, в пределах Обетованного таился второй Источник Силы. Третий же давно был подвластен Падшему Магу, и отвоевывать его не было необходимости. Сейчас, когда силы Мира быстро таяли, поглощаемые ненасытной утробой Неназываемого, у Мага Хедина остался один-единственный способ борьбы — запереть чудовище в клетку, прутьями решётки в ней будут беспрерывно сотворяемые Миры, всё новая и новая ткань Реальности, которая станет пищей для вечно голодного чудовища. Хаос бесконечен или почти бесконечен, черпать из него первичный материал для скармливания Неназываемому можно очень долго — пока мы не придумаем что-нибудь получше. Но для того, чтобы осуществить этот план, в руках Учителя должна быть власть над всеми тремя источниками. Два он подчинил себе, осталось овладеть третьим.

Тан постоял ещё немного, оглядывая сверху свою крепость. Чернели громады бастионов, огненные точки бесчисленных факелов теснились вокруг проломов, доносились приглушённые расстоянием голоса работающих. Тан мог спокойно стоять здесь сколько заблагорассудится — сотники знали своё дело, тысячник Гердер отлично умел распорядиться работами — присутствия и команд Хагена нигде не требовалось.

Безделье становилось невыносимым. Хаген резко повернулся и вошёл в Заклинательный Покой Учителя. Сигрлинн сидела здесь же, глядя в одну точку широко раскрытыми глазами и как будто к чему-то прислушивалась. При виде появившегося в дверях тана она чуть вздрогнула и провела ладонью по лбу и щекам, словно только что проснувшись.

— Неназываемый приближается, — тихо произнесла она бесцветным, лишённым выражения голосом. — Через три или четыре дня он поглотит всё Упорядоченное. Эта тварь растёт с каждой секундой. Я не знаю, сможет ли тот барьер, что хочет создать твой Учитель, по-настоящему остановить его. Каждая частица поглощённого им вещества из нашего Мира увеличивает его силы… А Хедин собирается кормить его на убой! Боюсь, что в один прекрасный день клетка не выдержит.

Хаген ничего не ответил. Он по-прежнему не доверял ей и боялся её; он остался почти безоружным: Диск Ямерта Учитель взял с собой, и Хаген понимал, что это смертоносное оружие нужнее всего именно там — однако без Диска он чувствовал себя очень неуютно. А ну как сейчас к нему пожалуют все Маги Поколения, включая самого Великого Мерлина?! Тан осторожно присел на край любимого кресла Учителя, не снимая руки с меча и насторожённо поглядывая на волшебницу. Та чуть усмехнулась, заметив это.

— Успокойся, воинственный тан. Мы с тобой больше не враждуем. Что было, то быльем поросло. Я сейчас желаю победы твоему Учителю ещё сильнее, чем ты сам — потому что лучше тебя представляю, что произойдёт, если он потерпит неудачу. — Она вновь содрогнулась. — Когда ты вошёл, я как раз пыталась увидеть, что сейчас делается в Обетованном. Увы, там всё так затянуто колдовским туманом, что даже моему взору сквозь него не пробиться. Ничего не понимаю. Раньше там ничего подобного не появлялось.

— Ты… ты могла заглядывать в само Обетованное просто так, по первому своему желанию? — недоверчиво спросил Хаген. Он-то знал, как ревниво Боги хранят свои секреты; его Учителю никогда не удавалось дотянуться своим магическим зрением до цитадели Богов.

Сигрлинн вновь невесело усмехнулась.

— Я из свиты Ялини, не забывай, — напомнила она. — Это дает кое-какие преимущества. Нам разрешалось смотреть на красоты Обетованного, сколько нам будет угодно, — считалось, что это вдохновит нас на дальнейшую верную службу Молодым Богам. Нам ведь обещали, что мы тоже сможем жить там!..

— Наверное, для вас это было бы прекрасно. — Хаген не нашёл иных слов.

— Быть может. — Сигрлинн хлопнула ладонями по подлокотникам и встала. — Проклятье! Яне могу больше оставаться здесь! Не могу ничего не делать и ничего не знать в такой час!

— Что ж ты не пошла тогда с Учителем? — буркнул Хаген. — Боялась, что Молодые Боги зачислят тебя в предательницы, если им суждено будет нас одолеть?

Сигрлинн дёрнулась, точно от удара, глаза её потемнели от гнева… но спустя мгновение она уже овладела собой.

— Да, наверное, ты можешь так думать, — стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее, проговорила она. — У меня были свои цели, у твоего Учителя — свои. Наши пути пересекались, мы то и дело становились друг другу поперек дороги… Я ведь так долго пыталась вас остановить… даже когда вы уже начали. Помнишь Храм в Эриваге? Я сделала тогда всё, чтобы твой Учитель понял — с него не спускают глаз; но притом я старалась, чтобы он осознал — я его лишь предупреждаю. Не так-то просто было одурачить Великого Мерлина; он пришёл в ярость, узнав, что мне не удалось отстоять Храм от самовольничающего Ученика…

— Так тот зофар… — ошеломленно начал Хаген.

— Был послан именно для того, чтобы твой Учитель понял, с кем имеет дело. Однако Маг Хедин настолько привык к ловушкам и подвохам, что так и не уразумел, что тут к чему. Но теперь всё это совсем не важно. — Волшебница тяжело вздохнула. — Наверное, ты в своём праве. А почему я не пошла с ним — это объяснить очень просто: во-первых, он сам никогда бы не взял меня, поскольку верит мне не больше твоего. Во-вторых, от меня там не было бы никакой пользы — Дальние сильно приуменьшили мои возможности. А в-третьих… третье тебя не касается, любопытный юноша.

Хаген счёл за лучшее не продолжать этот разговор. Сосредоточившись, он попытался установить мысленную связь с Читающим — безуспешно, с этим загадочным существом мог разговаривать только Учитель. Взгляд разочарованного тана случайно упал на пустой подиум, где только что лежал ложный амулет; рядом с ним спокойно сидел Хервинд, сосредоточенно умываясь, точно ему и не доводилось странствовать по непредставимым Мирам и за ним не гонялся сам Мимир. Чёрные бусинки глаз пристально глядели на Хагена, а потом тонкий голосок зверька зазвучал в сознании хединсейского тана:

— Я помогу. Мы — увидим. Разверни дорогу туда. Устреми глаза.

Хервинд не слишком хорошо умел говорить по-человечески — поэтому предложения у него выходили очень короткими, не более трёх слов. Однако это волшебное существо кое-что смыслило в магии, и с его помощью Хаген стал плести сложное заклинание, подбирая ключи к воротам на ту дорогу, которой ушли Учитель и его спутники. Сигрлинн наблюдала за его действиями без всякого интереса. Похоже было, что она не верит в его удачу.

Тем не менее усилия тана увенчались успехом. Хагену показалось, что перед ним начала разматываться неширокая коричневая лента, протянувшаяся через открытое окно над крепостным двором, над береговыми утёсами, над пенной полосой прибоя — и дальше, дальше, в небо, сквозь стены Мира, в пределы Межреальности, ещё дальше, между слоями Упорядоченного — к одинокому острову среди серых равнин Астрала, к крошечной золотой пирамиде, что обозначала неискушённому взору Обетованное, скрывая истинный вид цитадели Богов.

Хаген и Хервинд продвигались всё ближе и ближе к амулету. Их взоры отделялись от тел, устремляясь в непредставимую для обычных Смертных даль. В самый последний момент к ним присоединилась Сигрлинн.